РАПСИ начинает новый проект, посвященный изучению истории прав человека в России. Первая серия материалов посвящена правам крестьян. Кандидат исторических наук, народный депутат первого созыва Александр Минжуренко растолковывает, по какой причине поэтому земельный вопрос стал базой для появления у нас системы прав.
"Гвоздем" двух русских революций 1905 и 1917 годов, по общему признанию, был "крестьянский вопрос". Да и вооруженный мятеж октября 1917 года совершили по большей части воины-крестьяне, которых за это новая власть тут же вознаградила правами на помещичью землю. Первым документом ленинского правительства стал "Декрет о земле", благодаря которому коммунисты и смогли удержать власть в своих руках.
История прав русского крестьянства не выглядит линейно восходящей и неуклонно прогрессирующей. Тут всё было сложнее: был и "золотой век" вольностей крестьян, были и долгие периоды, характеризующиеся ухудшением правового положения земледельцев, были и прогрессивные реформы.
В Древней Руси представления о естественных правах человека складывались, как и у других народов, в процессе развития и разложения родового строя. Человек, выделившийся из рода, где всё было общим и делилось поровну, вырабатывал новые подходы к своим правам в условиях соседской поземельной общины.
Обладание своими естественными правами: на жизнь, свободу и имущество для восточных славян к IX веку было само собой разумеющимся, и долгое время данный вопрос, по всей видимости, не выделялся и не становился предметом дискуссии. Защиту естественных прав снабжало простое право.
Но переход от первобытного родового общества к следующей стадии публичного развития совершался не безболезненно и сопровождался ломкой некоторых прошлых представлений о равенстве и собственности. Выделение из рода отдельных семей, которые сейчас имели возможность новости хозяйство самостоятельно, и появившаяся имущественная разделение среди этих новых ячеек общества, требовало выработки новых современных понятий в праве, а основное – защиты этих прав. Прошлые положения простого права и порядки их соблюдения уже не отвечали вызовам времени.
Летописные источники, информируя о "призвании варягов", дают нам практически классическую иллюстрацию главных в современной науке теорий о происхождении страны. "Несторовская летопись" особенно удачно "льет воду на мельницу" теории "публичного договора". Это не было захватом территории и покорением жившего тут населения. Созревшее общество, а в Новгородской земле было очень зрелое публичное устройство, сознательно призывает иноземного князя с вооруженной дружиной для осуществления государственных функций.
"Найдем себе князя, который бы владел нами и осуждал по праву". По какому праву? Да, очевидно, по тому "праву", которое уже существовало в Новгородской земле. В словах обращения старейшин Новгорода к Рюрику прямо звучит констатация того, что в этой земле "великой и обильной" нет "наряда", т.е. порядка. Раздоры между городами и разными общинами, раздоры в общины в связи с "отменой" порядков "первобытного коммунизма" – всё это требовало особенной полицейской силы для защиты прав домовладельцев, для обычного функционирования структур уже сложившегося общества.
Следовательно, князя призывали поэтому для защиты прав человека, поскольку "лихие люди", памятуя прежнее общее равенство, покушались как на имущество зажиточных семей, так и на их жизнь. А зажиточные семьи грешили тем, что, занимаясь ростовщичеством, закабаляли нуждающихся крестьян и лишали их свободы.
Призвав варягов для наведения порядка в своей земле, для охраны прав насельников, новгородцы одновременно с этим обеспокоились и по поводу защиты прав своих земляков перед княжеской властью. Приглашенному князю передавались функции обеспечения внешней обороны, полицейская и судебная власти, но, согласно всему контексту соглашения с Рюриком и последующей практике, всё это было обставлено целым рядом условий со стороны новгородцев. Князю очевидно показывали , что перед ним не завоеванный им народ, а сторона договора.
Новгород был тем самым монастырем, в который не рекомендовалось ходить со своим уставом. Устав, защищавший права новгородцев, у них уже был. И варяги не стали нарушать сложившийся порядок вещей, тем более, что их племена не стояли выше восточнославянских по уровню общей и правовой культуры. Княжеские дружинники фактически не вмешивались в дела "земщины", и большая часть правовых вопросов решалось на уровне общин и выборных новгородских функционеров.
Самые ответственные вопросы так же, как и прежде решались на всенародном собрании – "вече". Защищая права своих соплеменников, старейшины вообще запретили княжеским дружинникам селиться в пределах Новгорода и других городов. Тогда и появились в качестве резиденций дружины детинцы (внутренние муниципальные крепости – ред.) и кремли вблизи славянских городов.
Крестьяне сейчас, время создания русской государственности, были свободными. Это смело возможно утверждать, поскольку они, основываясь на "захватном праве", имели достаточно земельных угодий и сами распоряжались ими. Земля была во владении всей общины.
Русская крестьянская община – исторический феномен, она сохранится до XX века, до столыпинской реформы а также переживет её и все революции, возродившись после этого по воле власти коммунистов в виде колхозов.
То, что мы сейчас понимаем под самоуправлением, царило в русском крестьянском обществе в чистом виде. Никакой другой власти крестьяне над собой не признавали. С городами у них были только торговые связи. Князю они платили лишь взаимно согласованную плату – на содержание дружины. Она не была через чур обременительной. Количество прав у членов общины был абсолютно однообразен – возможно назвать это пережитком родового строя, когда было общее равенство. Защита прав своих членов была серьёзной функцией крестьянской общины.
Но, как и следовало ожидать, князь со временем постарался увеличить свою компетенцию, что приводило к сопротивлению со стороны новгородцев, имевших в далеком прошлом сложившиеся и устойчивые традиции. Наиболее большим конфликтом Рюрика и местного населения, выступившего в поддержу своих прав и обычаев, было восстание под управлением выборного воеводы Вадима Храброго.
После смерти Вадима, спустя два года, снова вспыхнуло подобное восстание. Любопытно, что в главном лозунге повстанцев прямо говорилось о причинах возмущения, о том, что они поднялись в защиту своих прав, прав человека на свободу: "Беда нам от этого князя, сделает он нас рабами".
Нельзя исключать, что упорная борьба новгородцев за свои права и послужила основной причиной того, что преемник Рюрика князь Олег уходит из Новгорода со своей дружиной в другие земли, где бы его власть не встречала таких сильных оппонентов, как свободолюбивые новгородцы.
Но и в других восточнославянских землях складывалась похожая обстановка: к князю относились как к наемнику и соглашались уплачивать очень умеренную по тяжести дань не как покоренные народы, а понимая ее как плату на содержание дружины. И в то время как князь Игорь постарался самовольно, не оговорив это с населением, поднять размеры поборов с древлян, они, возразив таким самоуправством и нарушением их прав, перебили всю его дружину, убив и князя.
Ограниченность прав князя состояла и в том, что он не захватывал на ранних этапах становления Древнерусского страны никаких земельных угодий. Его дружинники также не получали земельных участков и находились только на средства, собираемые с населения один раз в году.
Так, первые русские князья не вмешивались в поземельные отношения, сложившиеся на Руси. Подавляющая часть земельных владений находилась в собственности крестьянских общин, т.е. местное население считало землю – это главное средство производства – своим неотъемлемым достоянием. Это, по всей видимости, и было основанием того, что насельники Русской земли так долго и настойчиво сопротивлялись ограничению своих прав со стороны укреплявшейся власти.
Имея таковой прочный материальный фундамент, крестьянские общины позиционировали себя в качестве хозяев земли в широком смысле слова и относились к представителям княжеской власти как к инопланетянам, имеющим определенные и довольно узкие функции и полномочия.
Крестьяне соглашались иметь дело с представителями власти не чаще одного раза в год, когда производился сбор дани – "полюдье". В другое время со всеми вопросами справлялось общинное самоуправление. До потребности в княжеском суде дело доходило редко. Но и в том случае, когда суд и расправу чинили князь либо его люди, они должны были руководствоваться исконными обычаями и соблюдать права человека в представлении местных обитателей.
Существует довольно похожое на правду суждение о том, что князь Святослав во многом поэтому из-за строптивости местного населения, настойчиво отстаивавшего свои права и свободы, собирался уйти с дружиной на Дунай и учредить там столицу своего нового страны.
Так, на первой стадии становления Древнерусского страны классического феодализма по примеру Западной Европы не получилось. Дружинники не осели на Киевско-Новгородской земле, не захватили земельные угодья, не сделали крестьян зависимыми. Ограничения прав крестьян не случилось. Они так же, как и прежде владели относительно громадным объемом своих прав. Они имели землю и волю.
Продолжение читайте на сайте РАПСИ 19 сентября.
